При каждом споре с «успешным», «современным» человеком – носителем либерально-капиталистической модели мышления часто возникает ощущение фатальной невозможности преодоления некой преграды, невозможность объяснить оппоненту вещи, кажущиеся вам очевидными. Аргументы спорящего либерала и модерниста всегда или почти всегда обладают большей убедительностью, чем слова представителя любой другой политической теории. В рамках разговора, беседы в ЖЖ или другого рода полемики они – эти высказывания – всегда выглядят внутренне логичнее, их не надо лишний раз аргументировать и доказывать, на ходу выстраивая доказательную базу. Это можно назвать господством дискурса.

Либерализм, демократию, превознесение в ранг высшей ценности свободы слова, прессы, истошные вопли о правах человека можно тысячу раз ненавидеть, презирать, можно даже осмеивать, что хуже всего для либералов, ибо смех – самое верное оружие. Серьезная борьба против чего-то конкретного всегда стимулирует противодействие, а если над вами смеются, то это доказывает, что поведение ваше сваливается в девиантное, что оно признается абсолютным большинством социума как отклонение от нормы. Вытравливая из сознания, методично оплевывая, а затем и высмеивая в 90-х образы Ленина и Сталина, реформаторы одержали временную победу над носителями всех остальных политических теорий (Сталин был и во многом остается символом глобальной альтернативы запущенному либеральному проекту, в нем видят и коммуниста, и вождя нации, и красного монарха).

Либерализм можно, в конце концов, «удалить» на уровне общественных институтов, запретив законодательные органы власти, закрыв оппозиционные СМИ, разогнав «оранжистские» митинги и т. д. Но все это не будет победой над противником до тех пор, пока не одержана победа на высшем уровне – концептуальном уровне метаязыка. Глобальные трансформации в обществе всегда начинаются с фундаментального перелома дискурса, с перемены угла зрения на саму суть происходящих событий.

Почему глубоко консервативному человеку, коммунисту или даже фашисту, христианину или мусульманину будет невероятно тяжело спорить с таким весьма заурядным с интеллектуальной точки зрения явлением российского шоу-бизнеса, как Ксения Собчак? Нужно, во-первых, иметь некоторый полемический опыт, быстроту риторической реакции и не один десяток прочитанных книг в интеллектуальном багаже, чтобы привести достойные доводы в споре даже с любой старшеклассницей о допустимости к показу «Дома-2». «Не нравится – переключи!» - говорят сторонники «Дома-2» и улыбаются.

Все эти инфернальные персонажи от Егора Гайдара и Анатолия Чубайса до Сергея Зверева и Ксении Собчак являются абсолютно легитимными носителями того дискурса, той метаязыковой концепции, которая наиболее полно выражает парадигмальную основу современности. Эти люди суммарно не являются какими-то злыми заговорщиками от лица всего плохого и темного против всего хорошего и светлого. Они выступают своего рода медиаторами той концептуальной картины мира, которая является на сегодняшний день господствующей.

Эти люди могли ни разу в жизни не читать энциклопедиста Дидро, Монтескье, Локка, в конце концов, Рене Декарта, Поппера или Фукуяму, они, вероятнее всего, даже не получают грантов фонда Сороса и не состоят в рядах «оранжевых». Более того, они могут даже искренне любить Путина.

Схемы развертывания философского дискурса эпохи просвещения инсталлируются в сознание обывателя, что называется, по умолчанию. Можно сравнить действующий либеральный проект с системой Windows. Так, почти единственно работоспособной операционной системой для всех выпускаемых программ является продукция Microsoft. Обычному «юзеру» нужно будет детально вникать в альтернативный Linux, не говоря уже о невозможности изобрести собственную версию операционной системы вручную.

Готовое программное обеспечение закладывается в человека с момента его рождения. Можно детально усложнять и модернизировать свою систему знаний, устанавливать новые программы, предельно забивая информацией Hard Drive головного мозга, но операционная система глобального либерального дискурса не может быть подвергнута сомнению как на уровне отдельного субъекта, так и на уровне международной политики. Альтернативной (консервативной, коммунистической, диктаторской) «операционке» будет просто отказано в доступе к всемирной Сети, после чего произойдет её автоматическое отключение от ресурсов питания.

В неравной экономической схватке с мировой капиталистической системой под предводительством правительства США, МВФ, Всемирного Банка и крупнейших ТНК, научившихся со времен свержения первого иранского лидера Масадека в 1953 году действовать синхронно, «страны изгои» будут торжественно устранены как геополитические образования. А после летального исхода их трупы склюют хищные американские ястребы и транснациональные корпорации. Так происходит с Северной Кореей, Ираном, Кубой. Может произойти с Венесуэлой и Россией.

В постмодерне, как писали Хардт и Негри в своей «Империи», невозможны новые империи, может существовать одна либеральная Империя под предводительством США - «Соединенные штаты мира». Сама претензия на альтернативность будет наказана ссылкой в «третий мир» не только потому, что авторы либерального Windows хотят её владельца физически устранить. Просто сама эта альтернативная система, политический режим станет фатально неэффективной, слишком энергозатратной и  нерентабельной в рамках уже действующей системы понятий.

В системе готовых расставленных смыслов, которая успешно поддерживается мировым информационным лобби медиа-корпораций, любая политическая теория будет показана корявой и неуклюжей пародией на либерализм с экономической и идеологической точки зрения, и это ощущение будет только нарастать по мере удаления от «идеала» либеральной демократии.

Похоже, это будет происходить до тех пор, пока кардинальным поворотом не будет явлена единая альтернатива на метаязыковом уровне концептуальных идеологем. На данный же момент нужны колоссальные сверхчеловеческие интеллектуальные усилия, чтобы переломить господствующий дискурс. Сил простого человека для этого будет недостаточно. Нужна и непременно должна появиться, как сказал в одной из своих лекций Евгений Головин, личность масштаба пророка, такая как Христос, Мухаммед, Маркс или Декарт. Это должно быть нечто подобное мистическому озарению, вызванному глубочайшей интеллектуальной интуицией. Известно, например, что Маркс черпал вдохновение из гностических апокрифов и псевдоэпиграфов, а Декарт, хоть и был автором проекта модерна, но считал свое открытие Субъекта божественным озарением, и даже совершил паломничество в отдаленный монастырь, чтобы возвести хвалу деве Марии за явленное открытие. Впрочем, в божественной природе этих откровений одним из первых усомнился позднее классик традиционализма Рене Генон.

Должна, кроме того, созреть необходимая почва для отторжения господствующего дискурса. Мировой экономический кризис как фундаментальный системный сбой в экономической системе «матрицы» дает миллионам угнетенных шанс из неё вырваться, порвать иллюзорную сеть электронной ризомы и выйти к новым горизонтам бытия.