Юрий Романенко: Добрый вечер, уважаемые гости клуба "Ленин". Рад приветствовать на нашей встрече. Эти встречи будут регулярными, анонсирую заранее. Я долго колебался, делать их здесь или в каком-то более гламурном месте….

В конечном итоге мы решили, что лучше делать в "Ленине". Здешняя обстановка – эта смесь сюрреализма с реализмом, которая окружает нас в повседневной жизни, создает прекрасный фон для дискуссии.

Мы решили начать с моего доклада. Хочу отметить, что доклады будут регулярными. На следующей неделе мы планируем обсуждение по реформе местного самоуправления. Он будет презентован Виктором Медведем.

Давайте определимся, в какой форме наше мероприятие будет протекать. Как показывает практика, оптимальным будет вариант, когда сначала я буду вбрасывать некоторые тезисы, вокруг которых будет разворачиваться логика и аргументация. По ходу вы можете задавать наводящие и уточняющие вопросы, а после того, как я закончу, будет возможность задать вопросы, касающиеся непосредственно доклада, а также озвучить реплики. Это позволит фундаментально обозначить вашу и мою позиции. Вся дискуссия будет опубликована на нашем портале "Хвиля".

Будем начинать. Сразу хочу сказать, что я не являюсь поклонником конспирологических теорий, потому что практика взаимодействия с людьми, работающими во власти показывает, что на самом деле всё намного проще, чем кажется. В основе тех или иных поступков политиков лежат, чаще всего, простые мотивации, присущие простым людям.

Отсюда я делаю фундаментальное допущение, что те практики, которые показывают наши власть предержащие, являются актуальными и для тех стран и сил, которые оказывают определяющее влияние на мировую систему – США, Россия, Китай, ЕС, Индия, транснационалы и т.д. В нашем медиа-дискурсе доминирует мысль, что "Там, на Западе…" продумывают какие-то суперстратегии, планируют на десятки шагов вперед. Всё это присутствует, возможно, на более высоком уровне, но не настолько, что существуют некие группы каких-то злых людей, мечтающих о том, как истребить человечество.

Пожалуй, лучше всего представление о современной политике на Западе дает минисериал "Босс", ярко демонстрирующий суть политического игры, где мотивы такие же, как у нас, но уровень игры на несколько порядков выше.

Поэтому, я сразу хочу четко сказать, что сегодня мы не будем разговаривать о конспирологии, глобальных заговорах и т.д. Я попытаюсь выстроить своё выступление, исходя из логики, из фактов, из того, как ведут себя обычные люди. Ведь элиты – это обычные люди, просто наделённые властными полномочиями и имеющие больше ресурсы. Из этого и вытекают большинство проблем.

Итак, тема моего доклада посвящена глобальному кризису. Мы посмотрим на него с точки зрения разворачивания большого глобального конфликта, а также, соответственно, тех перспектив и рисков, которые возникают в связи с этим для Украины.

Я буду идти от общего к частному, и сначала обрисую общую ситуацию, а потом коснусь сценарных планов для Украины. Мое выступление является логичным продолжением доклада "Глобальный суперкризис и риски для Украины", озвученного в апреле 2008 года.

Характеристика глобального кризиса

Что характеризует нашу эпоху, почему она является уникальной? Эта уникальность заключается в том, что впервые в истории человечества мы подошли к глобальному кризису, в который втянуты все континенты, все территории, населённые людьми, в котором задействованы все ресурсы.

На повестке стоит вопрос, как дальше человечество должно выйти из этой ситуации, с помощью каких институциональных форм, институциональных инструментов, с помощью какого ресурса стабилизировать ситуацию, чтобы выйти из него с минимальными потерями и создать мироустройство, которое будет в большей степени отражать интересы большинства населения планеты. Даже, если и не большинства, то будет хотя бы обеспечивать сносное стабильное существование.

Происходит глобальный сдвиг. Как его Збигнев Бжезинский: "В мире идет процесс децентрализации. Мощь, сила, влияние неотвратимо смещаются с Запада на Восток". Это требует поиска компромисса, "потому что в противном случае мир пойдет через хаос к концу человеческой цивилизации", - считает Збигнев Бжезинский.

Стоит отметить, что через подобные кризисные моменты человеческая цивилизация проходила неоднократно: от неолитической революции, о которой знают все историки, когда проблемы, связанные с уничтожением крупных зверей (мамонтов) за счёт передовых для того времени технологий подтолкнули к более оседлому образу жизни и, в конечном итоге, к оседлому земледелию. 

Самые последние кризисы, которые мы помним особенно хорошо – это, конечно же, кризисы двадцатого века. Это долгая мировая война (первая и вторая), которая, в общем, кардинально изменила жизнь человечества, его облик, изменила социальный строй га разных континентах, создала новые политические режимы, создала государства общественного благосостояния, породила ряд идеологий (некоторые погибли, некоторые выжили, но сейчас погибают).

В общем, в глобальной войне 1914-1945 годов родился привычный нам мир.

Начиная с 1989 года началась его диффузия, которая после старта глобального экономического кризиса приобрела характер Потопа.

Существует несколько причин, по которым привычный нам мир исчезнет в течение ближайших 20-30 лет.

Первая причина – это экономическая ловушка капитализма. Я не говорю о том, что капитализм умрёт. Очевидно, что сегодня он в глубоком кризисе, но об этом постоянно говорят, начиная от Маркса и заканчивая современными левыми. Однако, он каждый раз возрождается в той или иной форме. Как указывал Шумпетер, творческое разрушение лежит в основе капиталистической модели, постоянно трансформируя ее и адаптируя к новым условиям.

Возможно, капитализм возродится в новой форме, например, "экологического капитализма", когда например лес и пашня будут рассматриваться как приоритет необходимый для поддержания глобального баланса. Но для нас это не столь важно, поскольку эта тема лежит за пределами данного доклада.

Суть в том, что существующая модель капитализма дошла до своего естественного предела сразу в нескольких аспектах.

Мы имеем кризис перепроизводства с одной стороны, точно такой же кризис перепроизводства был в 1929-м году, когда началась Великая Депрессия. Выход из того кризиса произошёл за счёт двух вещей:

Во-первых, за счёт Мировой войны, которая позволила разрушить инфраструктуру, дать пространство новым организационным формам, новой экономике. Кроме того, Война также позволила запустить ряд процессов, ряд технологий, которые запускаются только в периоды кризисов, в периоды войн, поскольку тогда понижается стоимость издержек с которыми общество готово считаться. Если в мирное время стоимость холодного термоядерного синтеза кажется предельно высокой, то в условиях большой войны эта стоимость кажется уже не такой высокой, поскольку она решает принципиальную проблему безопасности, проблему получения необходимой энергии, которую невозможно использовать привычные источники энергии.

Во-вторых, было создано государство welfare, государство общественного благосостояния, когда стало понятно, что чтобы капитализм вышел из кризиса необходимо увеличить количество потребителей и за счёт этого получить новые рынки. Собственно говоря, эта модель развивалась, создался средний класс, сначала на Западе, потом он начал создаваться повсеместно, по всему миру. Но, как и прогнозировали многие экономисты, такая система имеет свои естественные пределы. Возникает эффект конечного потребителя, когда нельзя постоянно увеличивать количество потребителей, поскольку есть исчерпаемые ресурсы.

В 2004 году в Киеве я встречался с советником Кондолизы Райс, накануне оранжевой революции. Он выступил с закрытым докладом, на котором присутствовало ряд экспертов. Он рассказал вещи, которые большинство присутствовавших экспертов, как мне казалось, тогда не поняли. Он говорил проблема голода, угрозе мировой войны и тому подобном. Тогда, в угаре избирательной кампании, наши эксперты не понимали, о чём идёт речь. Я заинтересовался услышанным, подошёл к нему, и мы с ним два дня общались тет-а-тет. Я задал ему простой вопрос: "Над чем работает Ваш think tank в Вашингтоне?". Он сказал "Мы работаем десять лет над одной проблемой – как решить проблему перенаселения". Их интересовало, сколько человек способна вынести существующая экосистема на планете при существующей экономической модели. Оказалось, что по их расчётам около полтора миллиардов человек. Все остальные – это "лишние люди", которые находятся под угрозой "утилизации". Тогда я спросил его "И какие варианты выхода из ситуации вы рассматриваете?". Он ответил "А какие выходы мы можем рассматривать? Это традиционные модели – войны, естественные катастрофы, голод и так далее. Человечество ничего нового не придумает, как это ни звучит цинично".

В этом плане он абсолютно прав, потому что нельзя в Китае, который обладает огромным населением, около 1,5 миллиарда человек, нельзя создать такого же числа идеальных потребителей, как это мы наблюдаем в Соединённых Штатах. Если в Китае появится ещё 1,5 миллиарда потребителей, то по разным подсчётам нам понадобится ещё одна или даже три планеты – это уже не важно. Важно, что уже просто не хватит ресурсов, чтобы обеспечить такой же темп потребления ресурсов планеты.

Поэтому сказки о "золотом миллиарде", с одной стороны, превратились в эффективную страшилку, которой пугают наших обывателей, а с другой стороны для миллиардов людей – это уже давно реальность, в которой они живут и не могут вырваться. Каждый, кто оказывался в странах третьего мира, тот видел огромный диссонанс между тем, что мы имеем в глобальной телевизионной картинке, где транслируются глобальные образы счастья и реальной ситуации, в которой находятся глобальные люмпены в лице нескольких миллиардов человек, живущих в этих странах.

Таким образом, сегодня возник вопрос, с помощью чего перезагрузить мировую экономику, где найти новых потребителей, чтобы пролонгировать модель, которую мы имеем сегодня? И если её нельзя перезапустить, то на основе какой модели нам двигаться дальше, причем делать это с наименьшими издержками?

Здесь возникает вопрос источников, вопрос новой энергетики, в которой, прежде всего, заинтересованы Китай и Индия, находящиеся в состоянии острой необходимости как прокормить своё постоянно растущее население. Вокруг энергии, которая обеспечивает жизнь, и выстраивается инфраструктура конфликта, который сейчас разворачивается на наших глазах.

Вторая ловушка – экологическая. Глобальное общество находится перед угрозой повторения "комплекса острова Пасхи". Наверное, все слышали, что, попав изолированную экосистему острова Пасхи, жители привели ее к коллапсу. Уничтожив все деревья ради больших имиджевых проектов по строительству огромных статуй, которые ставились вдоль побережья, племена столкнулись с угрозой голода. Поскольку деревья нужны были для лодок, лодки для ловли рыбы, то ограничение доступа к морским ресурсам привело к голоду на острове. Это привело к военным конфликтам, что привело к резкому сокращением популяции с 75 тысяч до приблизительно двух тысяч, когда туда попали европейцы.

Об этом есть прекрасная работа американского исследователя, биолога Джеральда Даймонда "Коллапс", где рассматриваются различные примеры влияния дисбалансов экосистемы на судьбу разных сообществ.

Третья ловушка, в которой сегодня оказался мир - управленческая. Потому что совершенно очевидно, что для выхода из ситуации, в которой мы оказались, необходим некий институт, некий орган, который будет заниматься глобальным планированием. Это то, о чём говорил ещё Жак Атали в своё время, а также недавно обозначил Збигнев Бжезинский на Ярославском форуме, и, что как-то пропустили мимо ушей в Украине. Совершенно очевидно, что как бы не демонизировали идею мирового правительства, но, учитывая ограниченность ресурсов планеты, вопрос времени, когда мы придём практической реализации этой идеи.

Образно говоря, сообщество земного шара сегодня находится в такой ситуации, когда он напоминает большую коммуналку, разделённую перегородками в виде национальных государств. Эти перегородки мешают передвижению капитала, миграционных потоков, сырья и так далее. Самое главное, они мешают понять, где есть какие-то дисбалансы. Поэтому ключевой вопрос кризиса, который сейчас разворачивается – это вопрос снятия этих перегородок, чтобы можно было выстроить модель, позволяющую эффективно распоряжаться ресурсами и снимать с повестки дня те угрозы, которые сегодня наблюдаются.

Другой аспект глобального управлеченского кризиса связан с тем, что политические институты, с помощью которых управляются те или иные сообщества являются продуктом эпохи Модерна. Революция в телекоммуникации, бурное развитие Интернета, создали предпосылки для новых организационных форм. Технологии сократили расстояние между простым человеком и властью во всех ее проявлениях, при этом власть продолжает опираться на институты, созданные 200-300 лет назад. Неспособность старых организационных форм приспособиться к новой организации общества, которую бурно катализируют сетевые технологии создали феномен, который я называю столкновением партии онлайн против партии оффлайн.

Виртуальность породила пространство, где свободно развиваются специфические формы коммуникации и организации. Для сотен миллионов людей по всему миру эти формы становятся доминирующими. Это создает конфликт с существующей с системой управления в реальной реальности, которая имеет механизмы воздействия на онлайнеров. Отсюда формируется глобальную революционную повестку, которую мы наблюдает в быстром росте влияния сетевых организаций от "Оккупай Уолл-стрит" в США до "белых ленточек" в России, которые вступают в конфликты с государством.

В этих конфликтах будет созданы новые формы организации управления сообществами, где телекоммуникационные технологии будут использоваться для выстраивания более прямых и гибких форм взаимодействия между властью и обществом.

Из этого вытекает, что точно также, как Французская революция породила новый тип государства с опорой на массы, так новые технологии создают условия для появления нового мирового порядка, в котором будет сочетаться большая распределенность власти, ее адаптивность к локальной проблематике с одновременным выносом важных координирующих функций на наднациональный уровень.

Те сообщества, что быстрее других достигнут нового баланса на основе новой модели власти, сочетающей старую иерархию с разветвленной сетевой коммуникацией, очевидно, займут более высокие позиции в миросистеме.

При этом нужно понимать, что прогресс в этой ситуации не самоочевиден, скорее наоборот. Существует реальная угроза, что оффлайн режимы перед угрозой потери власти попытаются решить проблему путем понижения образовательного уровня массы, что приведет к монополизации знаний элитами, как это было в средневековье. В этом случае способность масс к самоорганизации резко снизится, также как и их влияние на политические процессы. Такой сценарий становится более вероятным, если глобальный кризис перерастет в мировую войну, которая разрушит значительную часть инфраструктуры.

Четвертая ловушка – это кризис гегемонии. Он связан с тем, что сегодня совершенно очевидным образом та модель, которую предлагали и навязывали США, в силу объективных обстоятельств находится под очень сильным воздействием, заставляющим пересмотреть ее, возможно даже убрать. В любом случае, США, находясь в позиции гегемона, отказались от ряда принципов, которыми они пользовались на протяжении последних ста лет.

При этом нужно понимать, что кризис гегемонии наблюдается постоянно, поскольку в различные эпохи были различные гегемоны.

В этом плане я отталкиваюсь от работ миро-системщиков, которые очень интересно и целостно изложили развитие миро-системы на протяжении как минимум последних пятисот лет. Тот же Арриги в своей работе "Власть, деньги и истоки нашего времени" блестяще разложил по полочкам, как кризис гегемонии совпадал с глобальными кризисами, которые проходили через войны, через самые различные столкновения, и как они разрешались.

Источник: Периодическая система мирового капиталистического развития: что ждет глобальную экономику в 2012-2015 годах, увеличенную картинку см. здесь. Советую прочитать указанный материал, он отлично дополняет и раскрывает сказанное мной с экономической точки зрения (прим. 29.05.2012)

Начнем с того, что гегемон – это не тот, кто имеет сильную дубинку и всех направо и налево ею "демократизирует". Позиция гегемона – позиция технологического, экономического, организационного, культурного лидера способного задавать стандарты и навязывать свою волю остальным субъектам мировой системы.

Каждый гегемон, как правило, предлагал такой набор стандартов. Британия запустила фритредерский капитализм, основанный на доминировании ее экономики угля и стали, которая опиралась на колониальную империю и мощный флот.

Соединенные Штаты, когда пришли на смену Британии, стали гегемоном, потому что развернули ряд новаций – это новые формы организации в экономике в форме корпораций, переход к двигателю внутреннего сгорания, в качестве главного источника энергии, контроль на углеводородными ресурсами, мощная либеральная идеология в качестве soft power, продвигающей интересы США по всему миру, наконец, лидерство в военно-технологической сфере, что вкупе с передовой организацией вооруженных сил позволило стать сверхдержавой.

Разворачивая эти инновационные кластеры, гегемон получал преимущество, которое, не имели остальные игроки, даже если они приближались к технологическим и прочим прорывам, но в ходе борьбы гегемон одерживал победу, то, в конечном итоге, он навязывал свой стандарт. Это хорошо иллюстрирует борьба с Германией в ходе двух мировых войн.

Как минимум, было несколько гегемонов за последние 500 лет, это сначала Венеция в средиземноморском регионе, потом это генуэзско-ибберийский гегемон, когда капитал Генуи в связке с властными ресурсами испанских королей дал возможность организовать экспансию в Америку и был открыт Новый Свет. С этого момента  Европа кардинально изменила свое положение в современном мире.

Наконец, следующий гегемон – это Нидерланды, которые быстро сдали позиции, потом Британия, Франция, которая соперничала с Британией на протяжении достаточно долгого времени и в конечном итоге ей уступила. И, наконец, Штаты. Тот же Арриги четко показал, что этот цикл гегемонов каждый раз сокращался приблизительно на 20-30-40 лет. Это было связано с тем, что появлялись различные технологические инновации, которые ускоряли ход истории. Сейчас мы опять приблизились к такому пороговому переходу, когда Соединённые Штаты имеют проблемы из-за вхождения во вторую фазу гегемонии, которая перерастает в масштабный кризис.

Первая фаза всегда характеризовалась тем, что капитал шёл в реальный сектор и торговлю, потом наступал сигнальный кризис, когда резко падала прибыльность в реальном секторе, и капитал начинал искать новые сферы, где он мог бы сохраниться или приумножиться. Как правило, такие сферы связаны с самыми разнообразными спекуляциями. Отсюда очень четко видно, что в жизни каждого гегемона были такие сигнальные кризисы, когда капитал начинал уходить в финансовые спекуляции, в скупку картин, в работу с ценными бумагами и т.д. Это создавало бум, который, в свою очередь, продлевал цикл гегемонии, но потом неизбежно следовал спад, а гегемоном становился новый игрок, который подспудно формировал у себя пространство для инноваций, формировал новую экономику и формы политической организации. Вследствие этого капитал начинал перетекать к новому гегемону. На стыке, когда старый гегемон начинал уходить, а новый начинал подниматься, вот на этом стыке всегда возникали конфликты.

Сегодня по всем признакам перспективным гегемоном является Китай, но, и как Германия в начале прошлого века, он только имеет признаки и потенциал выйти на эту позицию. Однако на сегодняшнем этапе Китай гегемоном не является. Да, он сконцентрировал на своей территории производство, превратившись в "мировую фабрику". Недавно я видел статистику, что сегодня в немецких машинах процент немецких деталей составляет только 66% у "Порше". Все остальные немецкие автобренды фактически сделаны в Китае.

Впрочем, у Китая есть масса проблем, которые раскрыл Сергей Дацюк в своих статьях.

1. Он не имеет глобальной идеологии, которая могла бы претендовать на универсальное значение.

2. У Китая нет пока глобальной валюты. Юань пока принадлежит к высоковолатильным валютам, об этом мы говорили в последнем интервью с Олегом Устенко.

3. У КНР также еще нет преимущества в военной сфере, хотя они пытаются сейчас ее развить, но Штаты просто чудовищно, в разы опережают его.

Поэтому Китай, конечно, претендует на гегемонию, но слишком много вызовов нужно ему преодолеть, чтобы выйти в эту позицию. Это зависит от того, каким образом будет разрешен этот кризис, который будет разрешен в формате Третьей мировой войны.

Ключевые стороны WWIII (World War III – Третьей мировой войны) – два противоборствующих конгломерата, которые представляют соединение транснациональных корпораций, национальных государств, международных политических, финансовых и прочих институтов. Они формируют блоки коалиций.

Первый конгломерат – западный. Определяющую роль играют США. Союзники США- ЕС, Япония, Южная Корея, Австралия, Индия, ряд стран Персидского залива, Закавказья, Центральной Азии и Африки. В него также входят международные организации и транснациональны корпорации, которые взаимно влияют на национальные государства.

Второй конгломерат - азиатский. Определяющая роль в нем за Китаем. КНР формирует пул своих союзников к которым можно отнести Северную Корею, Иран, Пакистан, Мьянму, Северную Корею, Венесуэлу, Боливию, ряд африканских режимов.

Внутри конгломератов есть противоречия, но они вторичны относительно базовых конфликтов, которые сформированы связанными между собой кризисами. Допускается переход второстепенных игроков из одного конгломерата в другой. Незыблемыми остаются только позиции ядра конгломератов.

Цели западного конгломерата – сохранить позиции гегемона в мировой системе.

Цели азиатского конгломерата – получить позиции гегемона в мировой системе

Сделаю особый акцент на том, чтобы противоречия между конгломератами не стоит воспринимать с точки зрения борьбы между национальными государствами. США, да и вообще любой гегемон, всегда были инструментом в руках финансово-промышленных групп, которые использовали его, чтобы достичь своих целей. Все прекрасно знают, что Ротшильды, Рокфеллеры и прочие представители мировой олигархии – ведут борьбу с другом. Каждая использует то Штаты, то Советский Союз, то Германию в своих целях. Когда такой инструмент становится неэффективным, то формируется новый. При этом ошибочно полагать, что глобальная аристократия, эти хозяева мира не подвергаются рисками в ходе этой борьбы. Достаточно вспомнить банкротство семейства Фуггеров, которые держали в кредитной кабале множество европейских монархов в 15-16 веках, но с треском обанкротились.

Поэтому есть две группы, которые уже ведут борьбу между собой и есть два лидера, которые возглавляют каждый из конгломератов -Соединенные Штаты с одной стороны, с другой – Китай.

Все остальные игроки по отношению к ним занимают промежуточное, либо вспомогательное состояние.

Европа находится в очевидном кризисе. Кризис еврозоны, накладываются на управленческий кризис, этнические, расовые проблемы, которые затрудняют способности Европы выступить с консолидированной позицией. Европа, очевидно, идет в фарватере США.

Россия занимает промежуточное положение, которое напоминает маневрирование СССР накануне Второй мировой. Россия обладает двумя критически важными факторами: ядерными силами, способными изменить ход войны в любом направлении и ресурсами, представляющими интерес для каждого из конгломератов. Поэтому позиция России решает принципиальный исход борьбы.

Исламский мир пришел в движение и вступил на путь политической модернизации. Арабская весна имеет глубокие внутренние факторы, которые, вступая во взаимодействие с игрой США, Китая, России создают ту богатую и драматичную палитру перемен, что сегодня наблюдается в Магрибе, на Ближнем и Среднем Востоке. В целом исламский мир скорее занимает позицию разыгрываемой карты, чем игрока, хотя, внутри его выкристализировалось несколько центров влияния, претендующие на роль региональных гегемонов (Иран, саудиты, взлетающий Катар и другие центры )

Индия самодостаточна, но не обладает ресурсной базой, которая позволяла бы ей провести на равных глобальную игру с западным конгломератом или азиатским. Сегодня она тяготеет к первому, находясь в технологической, экономической, военно-политической зависимости от Запада, а также испытывая опасения по поводу роста влияния Китая в Южной Азии, с которым у индусов традиционно обостренные отношения.

Далее я попытаюсь проанализировать состояние этих групп и отношения групп-союзников, которые формируются вокруг каждого из конгломератов.

США. Диспозиция

Давайте сначала посмотрим на Штаты. Что сейчас характеризует позицию Штатов, в чем их слабость, в чем их сила?

Очевидно, что способность Штатов задавать стандарты уменьшилась. В идеологическом плане американская модель теряет привлекательность. Развитие движения Occupy Wall-Street показывает, что сами американцы уже не удовлетворены дисбалансами, которые сложились в Штатах. Они не могут проецировать свой успех, не могут проецировать свою американскую мечту так же успешно, как это делали раньше. Почему это произошло?

Когда после 1973-го года, когда произошел сигнальный кризис и капитал начал уходить в сферу финансовых спекуляций, обозначились ряд процессов, кардинально изменившие структуру американской экономики и, как следствие, американского социума.

Во-первых, обозначилась деиндустриализация, которая была связана с тем, что корпорации выносили производственные площадки в Латинскую Америку, либо в Азию, поскольку это позволяло получать большую прибыль. В свою очередь, это уничтожило то, что называли раньше пролетариатом. Изменилось лицо американского среднего класса, который переместился в сферу услуг. Из производящего класса он стал классом-посредником.

С другой стороны, возник вопрос, где брать деньги, чтобы обеспечивать жизнедеятельность десятков миллионов человек, переместившихся из сферы производства в сферу услуг. Такой инструмент найден в форме "приватизированного кейнсианства", говоря языком Колина Крауча, когда потребление стало стимулироваться за счет масштабного частного кредитования. Параллельно стал быстрыми темпами развиваться рынок финансовых спекуляций (особенно активно после 80-х годов), когда сбережения среднего класса стали затаскиваться в игру на фондовые рынки. В результате практически каждая американская семья к 2000-му году играла в финансово-биржевых играх. Все это закладывало базис краха, обозначившегося падением ипотеки летом 2007 года.

Ещё один фактор, о котором у нас мало говорят, – депопуляция или резкое падение уровня рождаемости среди белых коренных американцев. Есть замечательная работа 2003 года - "Американская пенсионная система перед бурей" Роберта Котликоффа, профессора Массачусетского технологического университета. Он описывает уход на пенсию поколения бэби-бумеров, сформировавшегося с 1946 по 1963 годы. Котликофф просчитал, как будут расти нагрузки на системы MediCare и MediAid, обеспечивающие доступ к медицинским услугам. Он прогнозирует, что к 2025-2030 году правительство будет вынуждено поднять налоги на 90%, чтобы выполнять свои обязательства. Естественно, что для американской экономики это будет иметь катастрофические последствия.

Поколение бэби-бумеров начало выходить на пенсию с 2008-ого года, что привело к изменению тенденций на рынке недвижимости. Потому что если раньше бэби-бумеры отличались высокой мобильностью, могли себе позволить покупать дорогое жилье, то после выхода на пенсию, меняют дома на более дешевые, сокращают расходы, и т.д. Поэтому спад потребительских настроений в среде этого поколения, составляющем 77 млн. человек в Штатах, начал оказывать очень сильное влияние на формирование нового тренда в американской экономике. Эта проблема будет постоянно усиливаться, поскольку её невозможно решить невозможно в рамках существующей модели.

Выходом может быть привлечение большого количества иммигрантов, что американцы делают ещё с девяностых годов (свыше 33 миллионов человек перебралось в Соединённые Штаты). За счёт иммигрантов смягчается ряд экономических проблем, возникающих в американской экономике. Но мигранты автоматически порождают проблему межэтнических конфликтов, проблему нелегального рынка, разделение граждан на "высшие и низшие сорта" и т.д. Покойный Самюэль Хантингтон в связи с этим обозначил проблему размывания идентичности американцев в знаменитой книге "Кто мы есть?". В этом же ключе появились ряд других работ, например Патрика Бьюкенена - "Смерть Запада", где в алармистском ключе предвещается крушение западного мира из-за демографии. Таким образом, данная проблема начинает постепенно превращаться в одну из ключевых на повестке дня США.

Впрочем, помимо очевидных проблем, которые начали подрывать гегемонию Штатов, есть факторы, которые пока ещё обеспечивают их доминирующую позицию.

Таких ключевых факторов два.

Первый – доллар, как основное платёжное средство, хотя его доля постоянно сокращается за последние 20 лет (приблизительно с 80 до 60% в мировых трансакциях). До того момента, пока доллар будет оставаться таким инструментом, Штаты будут иметь колоссальное преимущество над всеми конкурентами. Соответственно, они будут делать все, чтобы это преимущество сохранить.

Мы видим, как они совершенно безжалостно поставили на колени зону евро, благодаря действиям рейтинговых агентств, спекулянтов, своих сателлитов в лице Британии, которая была изначально троянским конем и играет одну из ведущих ролей в подрыве еврозоны. В конечном итоге мир оказался ввергнут в масштабные валютные войны, отражавшие изменение баланса сил в глобальной экономике.

Делают они это по одной простой причине: сейчас наступил момент, когда каждый сам за себя. Если спасать всех, то в конечном итоге утонут все. В итоге мы видим, что Штаты спасают свою экономику, Меркель спасает германскую экономику достаточно жесткими методами, Китай спасает свою экономику, из-за этого усиливаются валютные войны. Но сегодня Штаты имеют мощный инструмент, который может таковым остаться, если им удастся дестабилизировать юань и евро. Впрочем, после того, как страны Европы и США начали проводить согласованную валютную политику можно констатировать, создание глобальной валюты, что сумел рассмотреть известный финансовый блогер kubkaramazoff.

Вторая составляющая – вооруженные силы.

Сегодня США тщательно культивируют военную мощь, ежегодно тратя на свои вооруженные силы больше, чем десять следующих военных держав вместе взятые. Огромные затраты на оборону закрепили лидерство США в таких критически важных сферах как ПРО, беспилотники, вооружения с использованием технологий "стелс" и пр.. США имеют самый современный военно-морской флот и ВВС. Это фундаментальная мощь, которая обеспечивает гегемонию США по всему миру.

Источник: GZT.RU

Впрочем, наличие двух этих преимуществ не означает дальнейшего автоматического доминирования Штатов. 30 лет непрерывного роста Китая создали условия для претензий Пекина выдвинуться не передовые позиции в мировой системе.