Экс-кандидат за пост главы Международного валютного фонда (МВФ), председатель Национального банка Казахстана Григорий Марченко уверен: будущее – за многополярным миром.

– Ожидается, что рынки Европы впервые столкнутся с новым кризисом – кризисом суверенных долгов. Выходит, такое надёжное прибежище капитала, как государственные облигации, тоже становится рискованным инструментом?

– Говорить о том, что суверенный долг никогда не реструктуризировался, нельзя. Подобный опыт, причём успешный, есть, например, в Латинской Америке. В конце 90-х годов реструктурировали суверенные еврооблигации Украины, Пакистана и Эквадора. При урегулировании европейского долгового кризиса главное – определиться, будет это только Греция или ещё и Португалия. Далее – как компенсировать или поддержать капитал тех кредиторов, которые при этом пострадают: за счёт европейских фондов или государственных бюджетов, или частных инвесторов. Возможные меры непопулярны у избирателей, так как придётся признать, что политики недооценили глубину проблемы и, во-вторых, заявления о невозможности дефолта стран еврозоны были несостоятельны. Если бы не было выборов в США, Германии и Франции в 2012 году, то ситуация могла бы быть урегулирована существенно быстрее. С одной стороны, все понимают, что надо поддержать глобальную экономику, а с другой – есть национальные политические вопросы, и проигрывать выборы никто не хочет. Пока рынки на ожидании растут, но как только станет понятно, что договорённостей нет, они будут падать. Затем назовут новую дату. Теоретически, в наихудшем варианте, это может происходить ещё 15–18 месяцев. Рынки больше всего боятся неопределённости, так как она мешает развитию. Варианты решения реструктуризации есть, но вопрос упирается в политическую волю.

Национальный банк Казахстана.

– В Казахстане тоже есть опыт реструктуризации долга банков.

– В 2007 году доля обязательств перед нерезидентами в совокупных пассивах банков Казахстана достигала 56%, долговое бремя было 16–17 миллиардов долларов. Подобная ситуация сегодня в Греции, так как они не могут платить такой объём долга и вознаграждений. Но Казахстану к середине 2011 года удалось снизить эту долю до 23%. Нагрузка банковской системы по погашению внешнего долга сократилась с 16–17 миллиардов до 3–4 миллиардов долларов в год. В результате она осталась в целом устойчивой в период кризиса. «Проблемные» банки Казахстана прошли через реструктуризацию задолженности.

А начиналось всё с того, что предкризисная ситуация до августа 2007 года характеризовалась благоприятными макроэкономическими условиями, высоким внутренним спросом на кредиты, низкой стоимостью внешних займов. Это стало причиной роста их объёмов. Развитие строительного сектора и рост ипотечного кредитования привели к формированию «пузыря» на рынке недвижимости. При первой волне кризиса в августе 2007-го резко ухудшились условия для привлечения внешнего фондирования банками, соответственно в системе сложился дефицит ликвидности. Недостаток кредитования оказал негативное воздействие на состояние строительного сектора и рынка недвижимости. Вторая волна кризиса в октябре 2008 года резко сократила приток капитала в страну и снизила цены на энергоносители. Это привело к замедлению экономического роста в Казахстане. С падением кредитной активности банков фактически остановилось развитие ряда отраслей, зависящих от кредитования.

Для реструктуризации казахстанских банков приняли закон о минимизации рисков этого сектора и управлении государством макрорисками. Правительство наняло независимых консультантов, которые дали объективные рекомендации по проведению реструктуризации и восстановлению стоимости активов. Причём банки продолжали деятельность в полном объёме, несмотря на мораторий по выплате внутреннего и внешнего долга. Для поддержания стабильности финансовой системы ставка рефинансирования была постепенно снижена с 11% до 7% (минимальный уровень за всё время). В 2011 году из-за усиления инфляционного фона в экономике официальная ставка рефинансирования повышена до 7,5%. Сегодня наилучшим решением вопроса дальнейшего развития банков является приход стратегического инвестора.

Проблема внешнего долга была решена, он сократился в три раза. Платёжная система действовала без сбоев. И главное – не были затронуты интересы вкладчиков.

– Можно ли подстраховаться от грядущей рецессии?

– Если она грядёт, её нужно встретить. В Национальном фонде 41 миллиард долларов. На прошлый кризис потратили 10 миллиардов долларов. Для этого, в общем-то, и копили. Даже если теоретически последствия нового кризиса будут в два раза хуже, чем предыдущего, мы потратим 20 миллиардов долларов.

 

Хотя при том сценарии, который реализуется в последние 9–12 месяцев, несмотря на проблемы США и Европы, совокупный спрос на сырьё остаётся достаточно высоким, как и цены на него. ВВП у нас растёт на 7 % в год. Но сидеть и надеяться, что будет именно так – неправильно. Хотелось бы, чтобы в Европе было поскорее найдено решение долгового кризиса, тем более варианты для этого есть. А в США – начали бы серьёзно решать свои экономические проблемы.

Останавливаться из-за страха возможной рецессии тоже не дело, ведь экономика циклична. Долгосрочные интеграционные процессы только тогда и работают, когда это учитывают. Наши страны движутся от Таможенного союза к экономическому. Поэтому я не вижу необходимость бежать впереди событий.

– Что представляют собой международные резервы Казахстана? Какие валюты обладают перспективой, с вашей точки зрения?

– За последние 15 лет движения произошли серьёзные. Если сначала доллар занимал 60%, то сейчас – 40%. Евро составляет 35%. Остальное делят между собой японская йена, фунт стерлингов, швейцарский франк, австралийский доллар, шведская крона. Перспективными можно назвать китайский юань, бразильский реал и южнокорейскую вону.

Сегодня необходим уход от чрезмерной зависимости от доллара. Другое дело – как быстро это произойдёт. Даже с учётом, что доллар многим надоел, избавиться от него в исторически ограниченные сроки невозможно, да и не нужно. Его доля должна снижаться постепенно.

Статистика пока говорит вот о чём: в 2009 году в расчётах между республикой Казахстан и Китаем 99,2% составляли доллары США. И это несмотря на то, что уже 15 лет можно рассчитываться как в юанях, так и в тенге. После того, как правительства Казахстана и Китая в течение 2010 года неоднократно высказывались о необходимости расчёта в национальных валютах, доллар в межгосударственных расчетах составил 99,5%. Не помогли и «мозговые штурмы» с представителями крупных предприятий, которые торгуют с Китаем. Люди привыкли работать в определённом формате 20 и более лет, и ситуация их устраивает. Для перехода на новые расчёты требуются стимулы. Нужно ли их вводить? Это тоже большой вопрос. Может, должны случиться какие-то серьёзные потрясения, которые заставили бы руководителей предприятий, бизнесменов, население уходить от доллара.

– Может, ситуацию изменит появление резервной валюты?

– Возможность создания наднациональной валюты на базе Единого экономического пространства, Таможенного союза – пока только разговоры. Если двигаться к резервной валюте по-взрослому, как в Евросоюзе, то надо начинать с согласования всех макроэкономических параметров. Это касается не только единой денежно-кредитной политики, но и налогово-бюджетной и т. д. Их надо не просто согласовать, но и выполнять всем участникам процесса без всяких оговорок. Если в России волатильность рубля к доллару составляет 20% и воспринимается нормально, то в Казахстане она – плюс-минус 2%. То есть согласованной валютной политики пока нет. А разговоров о единой валюте очень много.

Как практик хочу сказать, что если мы завтра всё согласуем и начнём сознательно, последовательно и честно двигаться в эту сторону, то уйдёт 8–10 лет. Для избавления от доллара нужно время. Я ничего хорошего в однополярном мире и в чрезмерной зависимости от доллара не вижу. Я проходил стажировку в Федеральной резервной системе США и имею представление, сколько она зарабатывает на своей валюте…

Необходим критический разбор полётов относительно того, что не сработало в Европе, и попробовать сделать лучше.

– Если предположить, что полным ходом идёт формирование единой валюты СНГ, какие страны имело бы смысл вовлечь в этот процесс?

– Стоит участвовать в этом процессе или нет, решают сами страны. Когда запускали идею Единого экономического пространства, то надеялись, что Украина к этому процессу присоединится, но она этого не сделала. С моей точки зрения, если это будут Россия и Казахстан, то при схожести ситуации и готовности к проведению дополнительных реформ этих двух государств будет вполне достаточно. А из остальных присоединится, кто хочет. Этих стран может быть и три, и четыре, и шесть. Это не так важно.

Наша справка:

Макроэкономические результаты реструктуризации банковской системы Казахстана:

*Сумма резервных депозитов, срочных депозитов и корреспондентских счетов в Национальном Банке и краткосрочные ноты НБ.

** По состоянию на 1.07.2011 г.

Источник: Национальный банк Казахстана.